Он стал мне показывать опыт,
Достав из штанов аппарат,
Сказал, если гладить рукою,
Случится мощнейший разряд...

За немытыми стёклами окон сгущаются краски,
Продолжается праздник, сменяется летом весна.
В твоей комнате мрачно и пусто, в ней нет места сказке.
И упрёком звенит у тебя в голове тишина...

Я не знал своего нанимателя, да, мне было это и не важно. Я был рад, что нашёл
себе работу на каждый день, на всё лето. Я красил забор, огораживающий огромную
усадьбу, возникшую в нашем посёлке буквально за зиму...

И звонкая капель, и лужи на асфальте,
И юная трава, и в небе соловьи,
И все цветы, и ты, в своём весеннем платье,
Всё думает, поёт и шепчет о любви...

Если партия прикажет,
Комсомол ответит,- Есть!
Вот, и Лена, так же, в бане,
Потеряла свою честь...

Ведь, как только остынет твой дед,
Сразу кончится вся эта мука,
Я, наследство его заимев,
Покажу как люблю тебя, сука...

А батя кричит:
Ты расстанься с привычкой
Очко подтирать спортивной страничкой!...

И теперь я хочу вас спросить:
Вы скажите, кому же охота,
Жизнь бесславно губить на работах?
Когда можно так весело жить...

-Митя, подожди!- я побежал следом за ним.
Выскочив из калитки, я чуть не сбил с ног его бабушку. На её лице читалось волнение.
-Антон Павлович, остановите его, пожалуйста,- шепнула она мне вдогонку.
Я бежал вдоль мощёной булыжником улицы, мимо ухоженных домиков, и цветущих садов. Метров в ста, вниз по улице, возле спуска к реке собралась сейчас, казалось, вся деревня...

Ложилась с первым встречным
В подвале без гондона,
Теперь же ждёт как манны
Принятия закона...

Так что не грусти, сынок,
Это жизненный урок.
Вытри слёзы на лице,
Помянём в МакдональтсЭ!

Природа негодует, природа очень злится,
И ваши достиженья кидает вам же в лица.
И Бог вернулся в космос, грозя мужчине пальцем,
Одумайтесь же люди, не долго вам осталось...

Сижу и гоню эти мысли во мрак,
Я верю, что всё это вовсе не так.
Я верю, что ты не гуляешь на блядки,
Я знаю, что завтра всё будет в порядке...

Я рву фотографии, режу и жгу дневники,
Кольцо обручальное нервно срываю с руки.
И всё, что отныне мне напоминает о ней,
Лишь урна на тумбочке возле кровати моей...

Я бился в оргазме, и в безумных судорогах. Я скинул её на пол и прижался к стенке, пытаясь нащупать одеяло и укрыться от всего этого.
ОНО подняло свою шаль, завернулось в неё и, отвернувшись, прошептало ЕЁ голосом:
-Прости, за то, что я сделала это. Прости...