-У меня такое чувство, что тут, вообще то, на весь лес хватит. Слышь?- заяц оглядел поле и добавил - да ещё и на экспорт останется, на бананы махнём.
-Ни фига,- воспротестовал козёл. – это, блин не справедливо. Мы тут поля ищем, паримся, можно сказать жизнью рискуем. А придёт сюда весь лес, всё сожрут, и мало того, что спасибо не скажут, они ведь даже не поинтересуются, чьё это поле.
-Ну, во первых ни чем мы не рискуем, – ответил Тим, - а во вторых, действительно, чьё это поле?
-Как чьё?! – козёл аж подпрыгнул - Наше!
-Ну, куда нам двоим столько капусты?
-Кооператив откроим. Будем продавать. Станем богатыми, – выпалил Стёпа.
-Я боюсь, что за такой кооператив нам с тобой, в лесу, все рога и уши повыдирают, да ещё и буржуями обзовут.
Козёл почесал рог. Он делал так всегда когда о чём то сильно задумывался. Видать там у него были мозги.
-Тогда надо всё это спрятать, и можно вообще всю жизнь ни чего не делать. Жить, как говорится на дивиденды. Ха-ха. Хорошо я придумал? – он улыбнулся открывающимся перспективам счастливого ни чего не деланья, на всю жизнь.
-Сгниёт – пожал плечами заяц.
-Ёпть! Да что же делать?

Тим посмотрел Стёпе в глаза, и тяжело вздохнул:
-Не надо ни чего делать. Наслаждайся моментом. В конце концов, сей час это всё наше. Ты разве не голоден?
Козёл взглянул на зайца, и они растянулись в длинной бесконечно ехидной улыбке. Хе-хе-хе-хе-хе. Заяц достал из кармана салфетку и повязал на шее. Козёл облизнулся и потёр руки. Потом толкнул зайца в бок. Потом ещё раз. Заяц насторожился.
Только ни это!
-Тим – жалобно прокричал Стёпа, но не противным козлиным, а довольно приятным Заеным голосом, и снова толкнул его.
-Ну, блин, пообедал – протянул Тим, срывая с шеи салфетку, и просыпаясь.
-Тим – повторила Зая – началось.
-Понял уже, - буркнул Тим, устало потянулся и медленно поднялся с кровати. Это были уже восьмые роды его жены в этом году. Поэтому Тим не волновался. И даже не удосужился, еще, как следует проснуться, по прежнему находясь в плену чудесных зелёных грёз.
Тим стянул с жены одеяло, и сел в кресло рядом с кроватью, напротив окна. Зевнул, и в который раз, подумав о том, что пора уже начинать принимать противозайчаточные средства, вяло произнёс:
- Ну, тужься. – Зая сжала зубы, покраснела, и тихонько застонала.
- Первый! – скомандовал Тим. И из Заи выпрыгнул первый зайчонок.
-Здравствуй, папа. Здравствуй, мама. – пропищал он.
-Здравствуй, – ласково проговорил Тим. – Отходи к окну. Не мешай остальным.
Зайчонок слегка качнулся, но потом уверенно отскочил на пару шажков.
-Второй! – крикнул Тим, и ещё один мокрый маленький шарик выскочил из Заи на тускло освещённый пол комнаты.
-Здравствуй, папа. Здравствуй, мама. Здравствуй, старший братик, – проговорил шарик ещё более высоким голоском.
-Здравствуй, доченька, – улыбнулся Тим. – Вставай рядом с братиком. Следующий!
Через несколько минут, когда под окном, слева от кровати весело резвились восемь мокреньких, лысеньких, весело смеющихся зайчяток, Зая посмотрела на Тима, устало улыбнулась и прошептала:
-Все.
Тим по отцовски строго взглянул на разгалдевшихся малышей и шикнул:
-Так. Ну-ка, что это за шум в такую рань! – малыши притихли и внимательно поглядели на отца. - Мама очень устала, – продолжал Тим. – И ещё, ей очень тяжело.
Он хитро подмигнул вспотевшей, но счастливой жене.
-Давайте-ка, облегчите маме.
Зайчата радостно завизжали, и дружно запрыгнув на кровать, жадно припали к матери, и весело зачавкали.
Тим чмокнул жену в щёку, нежно прошептал:
-Поздравляю.

И вышел на крыльцо. Он сел в мягкий, травяной шезлонг, взял с подоконника заготовленную заранее морковку. И меланхолично покусывая её, задумался.
Ему было грустно. Все зайцы с грустью переносили такие моменты. Тим вспоминал своё детство. Тот не долгий, беззаботный кусочек своей заячьей жизни. Несколько дней проведённых под опекой родителей. Все зайцы прошли через это. Такая уж у них судьба. Первые дни после рождения были самыми прекрасными для всех зайцев. Они делали первые, осторожные шаги в этот мир. Присматриваясь к нему. Будто пробуя кончиком лапки температуру воды, прежде чем окунуться туда с головой, и поплыть уносимые бурным течением жизни. Таковы уж законы природы. Через несколько дней родители отправят своих, чуть подросших детишек в их первую школу. Где видавшие виды, и умудрённые опытом учителя передадут им первые необходимые знания о природе этого мира. Таящихся в нём опасностях, и скрывающихся возможностях. Научат их азам добывания пищи. И с ласковой улыбкой, ответят на первые наивные вопросы. Дальнейший путь каждый из зайчат выберет для себя сам. Перед ними откроются безграничные перспективы. Одни останут
ся на родной опушке, не желая заниматься поисками чего-то нового. Остальные разбредутся по многочисленным уголкам Заячьей поляны, и найдут более подходящий, для себя дом. Ну, а иных, обязательно потянет в неизведанные дали, жажда странствий и приключений. Несмотря на природную трусость и лень всех зайцев, таких было не мало. И с каждым поколением становилось всё больше и больше. Связано это, безусловно, с тем, что Заячья поляна давно была закрытой зоной для непрошеных гостей. И молодняк, конечно же, обуревала скука, неизменная спутница спокойствия. Эти путешественники уйдут далеко за границы родной поляны, и возможно обретут счастье в чужих, неизведанных землях. Но, скорее всего - нет.
Далеко, и ещё очень низко, за дикими лесами, первые лучи солнца начали окрашивать небо в дневные краски. Тим положил руки за голову, закрыл глаза и блаженно вздохнул. Перед его взором, вновь распростёрлось, приснившееся давеча поле. А ведь где-то оно и вправду есть. Дикое. Далеко за дикими лесами, в обители диких хищных зверей, которым оно совершенно ни к чему. Оно одиноко. И оно ждёт его. Тим улыбнулся, видя себя, бегущего по этому огромному, как океан полю. Он забегал всё дальше, и дальше в глубь. Сворачивал, ища выход. Но поле не кончалось. Выхода не было, но Тиму было не страшно. Он смеялся. Затем устав от бега. И значительно нагуляв аппетит, он садился на землю среди огромных бело-зелёных кочанов, и понимал, что нет зверя счастливее, чем заяц, безумно проголодавшийся посреди капустного поля. Он отрывал сочный листок, и вгрызался в него, обливаясь ароматным соком. Он рвал кочан на части и грыз его, упирающегося корнями в землю. Не желающего становится жертвой острых заячь
их зубов, и ненасытного желудка. Тим ощущал себя хищником, разрывающим жертву. А изуродованная, бледно-зелёная головка кричала, хватаясь слабыми корнями за последние остатки жизни. Кричала:
-Не-ет! Не убивайте меня!
Тим не слышал.

«Как мы похожи,- думал он, высасывая из неё последние соки.- Все мы и хищники и жертвы одновременно. Возможно, завтра я сам стану жертвой кровожадного зверя, и буду так же кричать, и молить о жизни. А сегодня я хищник, терзающий беззащитный кочан капусты. Я хищник, только что произведший на свет ПОРЦИЮ из восьми чудесных, сочных жертв».
Тьфу ты, волк! Тима передёрнуло, и он открыл глаза.
Ну что же это такое? Что за мысли? В конце концов, впереди у него несколько прекрасных дней в обществе его большой дружной семьи. Несколько дней до того момента, когда и в нём, и в его детях начнут угасать родственные чувства. И они всё больше и больше будут отдаляться друг от друга, становясь просто соплеменниками. Впереди несколько дней счастья, которое всегда приходит вслед за грустью.
В воздухе стало сыро, и Тим поёжился. Он выплюнул остатки морковки и, потянувшись, пошёл в свою нору. На кровати мирно спала Зая. На ней, посапывали на все лады, насытившиеся своей первой трапезой зайчата. Тим лёг и уткнулся в мягкую, тёплую щёку жены. Нежно поглаживая, расположившихся на ней зайчат. Вот оно счастье. Семейная идиллия. Он, она и дети. Пока ещё, все вместе. До того мига, когда они уйдут своей дорогой, освободив место на маме для папы, и для новой порции…
Тьфу ты, волк горелый!

Продолжение следует... (с), А.П. Черфас, 2006-2007