- Теперь посмотрим бани! Бани у нас хорошие!
К нашей процессии присоединился какой-то мужичок, то ли местный сантехник, то ли управдом и на повышенных тонах что-то стал говорить И.Г. Я не смог разобрать его бред.
Надо сказать, что латгальский язык вообще неподвластен пониманию русского человека.
Он очень резкий. И кислый... Как незрелое яблоко. Некая помесь латышского и хинди. Неприятный одним словом.
Бани были хорошие... В том далеком 1934, в коем их и построили. Соответственно,
ремонт не делали никогда. Но до наших времен они дошли в достойном состоянии.
Краны, печи, кафель и даже железные (хоть и ржавые) скамейки. Я взял какой-то обломок и попытался отбить кусок кафеля. У меня не получилось. Кафель был тверже стали.
Бани было две - мужская и женская. Они ничем не отличались друг от друга. Только в керамических вставках по периметру стены в мужской были ромбики, а в женской - цветочки...
По нашим скромным подсчетам в реанимирование бань нужно было вложить около 25 000 евро. Население города Стружаны подбиралось к трехстам. Половина из них безработные пьяницы. Даже если цена на одно посещение составит около 2-х лат... Вобщем, гнилой бизнес...

- Квартиры! - вещала И.Г., - Сталинские дома, прекрасно сохранились...
Хранителем одной из осмотренных нами трущоб оказался спившийся уголовник,
с грязных рястянутых на коленях спортивных штанах и засаленной нательной майке.
На покрывшейся многолетним коричневым жиром плите он готовил свою нехитрую снедь. Увидив нас оживленно забегал по комнатам, расказывая ему одному понятные куски жизненных взлетов и падений. Видимо время и алкоголь, плохие спутники его его нелегкой судьбы, так причудливо перемешали события и героев, что куски его повествований были ужасны. Картину скрашивали местами отвалившиеся обои,
никогда не открывавшиеся окна с огромным количеством, попавших в стеклянный плен, насекомых, сгнившие полы, заляпанные чьей-то кровью, словно сети злых браконьеров-
занавеси паутины и странное шевеление под ногами (видимо миграция на запах еды местных крыс)...
Странные и вместе с тем поражающие воображение детские рисунки на остатках обоев,
так и не подарившие ни одному детскому психологу поприще для докторской диссертации...
Еще оставалась надежда на пруд с лебедями... Потому что после посещения магазина
только одно слово на букву «П» постоянно вертелось у меня в голове... Я оставил своего товарища беседовать с И.Г. и направился к последнему рубежу...
Пруд был. Прудом была огромная грязная лужа с торчащими из свинцового цвета воды
остатками чего-то, какие-то палки и как зарезанный крокодил в нем плавала автомобильная шина... Был и водопад, случившийся по причине излишней засоренности...
Были скамейки. Одна без ноги. Другая без спинки. Не знаю какого цвета... Лебедей не было... Я стоял в мрачной задумчивости и курил глядя как «водопад» терзает клочок тряпицы...
Ко мне подошел бравый дедушка и переминаясь на костылях попросил закурить.
Я угостил... Постояли, наверно для приличия... А потом он спросил, вернее даже не спросил, а попросил:
- Вы здесь не живите!
- Почему это?
- Видите вот там?
Я посмотрел туда и увидел в нескольких километрах силуэт какого-то древнего замка...
Он таинственно сделал паузу, дав мне время как следует рассмотреть...
То, что я принял за замок оказалось обычным заводом с гигантской трубой, великолепно замаскировавшейся за деревьями...
- Это торфяной завод! Наш город окружен огромными залежами торфа! И летом, когда торф горит весь дым идет к нам!
- Спасибо за информацию! Пойду-ка я найду своего товарища....